Елена Афанасьева. Ne-bud-duroi.ru

Работа на радио // 2006

7 марта 2006: Возвращение в эфир. Гость - Татьяна Веденеева

В эфире радиостанции «Эхо Москвы» - Татьяна Веденеева, ведущая телеканала «Домашний».

Е. АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» - программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. И в гостях у нас сегодня человек, которого, знаете, называть легендой мне неудобно, потому что сидит очаровательная, необыкновенная женщина. Трудно поверить, что я ее видела еще на советском телевидении. Татьяна Веденеева вернулась два месяца назад в эфир, и теперь она ведет дневные эфиры на телеканале «Домашний». Добрый день, Татьяна.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Здравствуйте.
Е. АФАНАСЬЕВА: Мы назвали программу «Возвращение в эфир». А как, возвращение вас порадовало или оказалось более проблемным, чем могло бы быть?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, оно меня радует, потому что это прямой эфир. Прямой эфир – это определенное состояние духа, я бы даже сказала, мыслей. Я, наверное, поэтому и согласилась вот так как-то быстро очень, потому что не дают тебе возможности расслабиться вообще в жизни уже. Понимаете? Потому что хотя я и работаю один день (меня это очень устраивает, чтобы не отвлекаться от других моих дел), но я постоянно об этом думаю. Я думаю о том, кто придет ко мне в следующий раз в гости. Я стараюсь об этих людях что-то узнать, что-то прочесть, если я ничего не знаю. И я стала читать журналы по психологии, потому что у нас есть такая рубрика «Беседа с психологом». Иногда приходят в студию герои, которые сами то ли стесняются говорить, то ли теряются, то ли, в общем, не очень знают, что собственно и как спросить. И мне приходится брать на себя это все. И я так совершенно неожиданно стала интересоваться другими вещами, которыми, в общем, раньше не интересовалась. Это все благодаря прямому эфиру, потому что невозможно сказать – стоп, давайте начнем сначала.
Е. АФАНАСЬЕВА: Я напомню наши средства связи со слушателями: 725-66-33 – это пейджер. Вы можете задавать Татьяне Веденеевой свои вопросы. А во второй части программы как обычно вы сможете поговорить с ней и по телефону. Это будет после новостей середины часа. Таня, когда мы с вами сейчас сидели, разговаривали перед эфиром, вы как раз говорили о том, что перед тем, как пригласили в гости Татьяну Анатольевну Тарасову, вы прочли огромное количество информации, такую пачку бумаг.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да.
Е. АФАНАСЬЕВА: Я перед эфиром тоже почитала ваше интервью, в Интернете какие нашлись, и уже после возвращения в эфир и до этого. Обнаружила, что, наверное, нет изданий, которые бы не интересовались вами. Потому что как успешная и красивая женщина вы интересуете гламурные издания, как деловая женщина, наверное, не одно деловое издание не прошло мимо вас. И поняла, что, наверное, вы уже на все вопросы ответили. Как я понимаю, они просто навязли у вас уже в зубах, в ушах. Я даже не понимаю, что же такое спросить, чтобы Татьяне было интересно разговаривать. Если бы к вам в эфир сейчас пришла Татьяна Веденеева, вот такая, как вы есть, о чем бы вы ее спросили?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: О чем бы я ее спросила? Это вопрос. Не представляю. Надо было подготовиться, наверное, к этому. Потому что, правда, вы знаете, я себя со стороны не очень сильно могу оценить. Я до сих пор, в общем-то, считаю себя конечно профессионалом. Но до сих пор… Уже режиссер, который сейчас за пультом работает на канале «Домашний», они уже привыкли за два месяца, как только заканчивается мой эфир, мне тут же несут кассету. Я требую, чтобы мне ее дали домой. Я должна очень внимательно посмотреть и увидеть себя со стороны, и понять, что я сделала неправильно, к чему надо стремиться и так далее. То есть оценить себя как-то отдельно мне трудно. Когда я вспоминаю себя в прошлом, например, мне постоянно кажется, что каждый период моей жизни, он какой-то другой. Вот когда я начинаю чем-нибудь заниматься новым для себя, я, поскольку человек очень ответственный, то стараюсь со всей ответственностью подойти к данной проблеме, к данной теме, к данному делу, что-то новое изучить. И поэтому немножко становлюсь другим человеком. Например, если я сейчас вспоминаю себя в 18 лет, в 17, когда я начала сниматься в кино, мне кажется, что это моя очень хорошая знакомая, девушка, которую я очень хорошо знаю, как родственницу, но совершенно не я. Вот до такой степени я могу себя изменить.
Е. АФАНАСЬЕВА: Та девушка, которая в «Здравствуйте, я ваша тетя» играла, это совсем не вы, да?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. Мне кажется уже, что это не я. Просто это моя очень хорошая знакомая.
Е. АФАНАСЬЕВА: Очень часто в последнее время, когда говорим о телевидении, возникает тема о том, что ведущие программ, они все больше становятся дикторами. Вот вы сейчас сказали о прямом эфире, а мне когда приходится попадать в качестве гостя в какие-то программы, они все чаще бывают именно, в записи программы, причем иногда этот человек говорит – вот посмотрите, это вопросы, которые вам зададут. Дают листочек, который потом с улыбкой ведущие и озвучивают, как неожиданную находку. Иногда эти вопросы переписываются по много раз, нарезаются. То есть, наверное, это та форма, к которой привыкли когда-то давно на советском еще телевидении. Потом она ушла куда-то, когда была эра прямых эфиров начала 90-х, а теперь она стала возвращаться. Вы работаете сейчас в прямом эфире. То есть вам никто не редактирует, не готовит вопросы. Это другая стезя? Не та, что была у вас, когда вы были диктором ЦТ?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Видите ли, я в прямом эфире работала много довольно. На самом деле я работала с начала 90-х, когда появилась программа «Утро», когда началась перестройка. Я вернулась только что из Японии. Там мне приходилось очень много писать текстов для журналов специальных. И когда я вернулась, в общем-то, в другую страну, я вдруг почувствовала, что мне хочется заниматься чем-то другим. «Спокойной ночи, малыши» это прекрасно, «Огоньки» это великолепно. Был шикарный фестиваль «Ступенька к Парнасу». Да, это мне очень нравилось. Но вот то, что появилось новое, вот эта новая программа, которая шла в прямом эфире, где можно было говорить что-то действительно, что ты думаешь, какие-то вопросы озвучивать самому, и даже снимать. В то время, в общем, мало было техники, мало людей. Я очень много сама ездила с операторами снимала. И это было так интересно. И работала я примерно три-четыре года в прямом эфире. И могу вам сказать, что это был очень напряженный эфир. Потому что длилось это где-то 2,5-3 часа, сейчас уже не припомню. Все время менялась сетка, то было 120 минут, то 60, то больше, то меньше.
Е. АФАНАСЬЕВА: А вы тогда работали прямо утром, один к одному? Или как на Дальний Восток, знаете, час пишут вечером на Дальний Восток…
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Утром. Это было, знаете как? В 12 ночи я говорила «Доброе утро, товарищи!» и шел прямой эфир на Дальний Восток, на Камчатку, вот туда. Потом после этого эфира у нас был небольшой перерыв до утра. Потому что все остальные регионы шли в записи. А на территорию европейскую снова «Доброе утро», потому что за ночь могло случиться очень много событий и немножко другая публика, немножко другие уже темы, которые освещались. И я могу сказать, что в начале 90-х в студию приходили в 8 утра. Вот ко мне лично приходил два раза Александр Николаевич Яковлев.
Е. АФАНАСЬЕВА: Время был другое.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. За один день мог прийти человек из бизнеса, Яковлев, Гари Каспаров. И вы представляете, в каком нужно было жить ритме? Потому что это же не просто… Ну, допустим, мне бы кто-нибудь написал вопросы. Но я же не знаю, что мне ответят. Правда? Это как английский язык, допустим. Вы можете выучить фразу, как куда-нибудь пройти, но вам ответят, а вы ничего не поймете. Это то же самое. Поэтому нужно было читать все газеты, быть в курсе того, что происходит на чемпионатах мира по шахматам и что происходит у нас в Думе, и какие партии какие имеют перевесы. То есть это было очень серьезно, напряженно и интересно. Я могу сказать, почему тогда так много было прямого эфира, и нам доверяли, потому что мы были проверенными людьми. И работали журналисты. Тогда в программе «Утро» начинал Женя Киселев, Миша Осокин, из таких вот сейчас известных, Саша Панов, с которым я работала потом постоянно, Володя Молчанов. Вот они были никому не известными журналистами на тот момент, и они начинали работать в эфире. А сейчас, не знаю почему, от прямого эфира отказались. Может быть, нет доверия ведущим. Не знаю. Может быть… Почему «Домашний» на это пошел… Может, из экономии? А может, там больше доверяют. Не знаю.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вы вернулись два месяца назад в эфир. Для вас это та же профессия, которая была много лет назад, когда вы работали в этом 120 минут, 90 минут или это другая профессия?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: В принципе это то же самое, но более комфортно, я бы сказала. Потому что техника другая. У тебя есть «ухо».
Е. АФАНАСЬЕВА: «Ухо» – это, давайте объясним слушателям…
Т. ВЕДЕНЕЕВА: «Ухо» – это когда тебе дают такую штучку, которую можно вставить в ухо и тебе редактор что-то может подсказать. Но поскольку прямой эфир… И у меня он не просто прямой эфир за столом, а это большая студия, много разных людей, много разных тем. И в течение трех часов приходится ходить по этой студии туда, сюда. Тебе подсказывают, во-первых, срочно… А! Какой еще большой плюс был раньше – раньше не было рекламы. А сейчас, вы понимаете, без «уха» для меня это катастрофа, нужно секунда в секунду выйти на рекламу. Потому что рекламодатели платят деньги, они хотят, чтобы она началась, допустим, ровно в 2, а не в 02.02. И это катастрофа для меня. Я этому долго тренировалась. И ходить по студии… Тебе просто, буквально командуют все. Но есть суфлер. Я, к сожалению, плохо вижу, поэтому почти не пользуюсь. То есть более комфортно, но с другой стороны и более сложно вот из-за этого.
Е. АФАНАСЬЕВА: Несколько вопросов с пейджера, которые приходят. «Извините за не «Домашний» вопрос, - спрашивает Валерий из Москвы. – Каково ваше политическое кредо?».
Т. ВЕДЕНЕЕВА: У меня его нет просто. Я болею за свою страну. Я надеюсь, что все будет только в лучшую и лучшую сторону развиваться. Но пока я, например, не могу как-то отдавать свои предпочтения одной или другой партии. Я даже об этом не думаю, если честно.
Е. АФАНАСЬЕВА: Ксения спрашивает: «Скажите, Татьяна, вы еще занимаетесь пищевым бизнесом? Нельзя ли поподробнее? Очень интересно».
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Можно. Я не знаю, можно ли здесь об этом говорить.
Е. АФАНАСЬЕВА: Можно.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. Спасибо вам большое. Я действительно занимаюсь пищевым бизнесом уже почти 6 лет. И в тот момент, когда я была вынуждена уйти с телевидения, я долгое время не могла найти себе применения. Вернее, сначала я просто расслабилась, путешествовала, а потом поняла, что… Ну сколько можно ездить? Ну, туда, сюда, то посмотрел, это. Я понимала, что без дела находиться не могу, такая деятельная натура. Искала себе применения, и понимала, что мне было бы интересно, опять же, что-то новое. А новое – это был бизнес на тот момент. Конечно, совершенно неизведанная область человеческой деятельности в нашей стране не только для женщин, но и для мужчин. Многие начинали, учились. Я помню, как мне нефтяники рассказывали, как они первый раз покупали там где-нибудь нефть на бирже и продавали. Они сами не понимали, что собственно они купили, и как они ее потом куда-то будут переливать, где брать, продавать. Это было очень забавно. Кстати, мне рассказывали об этом люди, которых я приглашала в эфир в программу «Утро» еще. И конечно, мне было очень интересно. Первое, что приходило в голову всем, банально так – открыть ресторан или какой-нибудь бутик. Но, опять же, я думала, что такое магазин. У одного купил, другому продал. За что тебя люди должны уважать? Как моя мама всегда говорила, а что люди скажут? И тогда, вот это было случайно конечно, я попробовала уникальный грузинский соус «Ткемали». Он мне был привезен в подарок. И я просто удивилась, что его никто не производит на тот момент. Я была так поражена. Я подумала, боже мой, где у людей глаза? Почему они этого не делают? Это же потрясающая вещь. И стала искать вариант, как это делать. Конечно, я не очень себе представляла как. Но у меня есть, видимо, дар убеждения. И, знаете, говорят же – мысль материальна. Я настолько верила, что это совершенно потрясающая вещь, что это будет пользоваться колоссальным успехом. Я настолько была убеждена и с горящими глазами убеждала всех вокруг знакомых бизнесменов, что это надо немедленно производить. Меня спрашивали, что это такое, из чего это делается. И когда я говорила, что из диких слив, которые растут в горах Кавказа, все хватались за голову и говорили: «Таня, но там же война!». Я говорила да, но война в Чечне, а они растут в Грузии. Это другое место. В общем, с трудом. Пока я не нашла одного иностранного человека, который настолько богат, что он сказал – ладно чуть-чуть денег дам, можно попробовать. Тогда еще примкнул мой муж к этому, еще один компаньон (нас четверо), и так создалась компания Trest «B», в котором вот эта буковка B, а поскольку компания пишется по-английски, то вот эта буковка B - это зашифрованная, скажем так, моя фамилия.
Е. АФАНАСЬЕВА: Извините, но я прочла в газете, что у вас другая фамилия в паспорте.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да, по паспорту у меня фамилия Бегалова. Поэтому…
Е. АФАНАСЬЕВА: Это фамилия вашего мужа?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: В английском прочтении. Да, буковка B – это моя фамилия по паспорту, а если по-русски читать, то это моя фамилия творческая, скажем так, моя законная фамилия постоянная.
Е. АФАНАСЬЕВА: Говорят, имя – это судьба. Для вас новая фамилия стала каким-то новым? Вы стали другим человеком, поменяв фамилию, или вы все-таки остались Веденеевой, а эта в паспорте значится для документов?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да, я осталась Веденеева, но я должна вам сказать, что эта фамилия меня очень выручает. Ну, во-первых, она мне нравится. Во-вторых, долгое время, пока я не работала на телевидении, и так не примелькалась в глазах, когда я куда-нибудь приходила, например, к врачу или в аэропорту, когда я давала документы, и говорила, что я Бегалова, или куда-то я звонила, меня это очень выручало. Мне было более комфортно себя чувствовать, потому что я не привлекала к себе внимания. То есть иногда это бывает очень здорово. Как правило, стоило мне открыть рот, то мой голос узнавали. И очень часто люди реагировали, как ни странно, больше даже на мой голос. Я одевала очки, например. Иногда это помогало. А голос все равно меня выдавал. В общем, если вернуться к тому, что я делаю, то мне кажется, что я себе поставила такую высокую планку. Потому что, уйдя с телевидения, в общем, занимала высокие позиции. И поэтому я подумала, что, если что-то начинаешь делать, то этому, во-первых, надо научиться. Я очень серьезно этому училась, также, как я училась журналистике у ребят, которые со мной начинали в программе «Утро» работать, также я училась бизнесу у людей, которые… В общем, была команда, которая специально была создана для этого. Профессиональные люди, которые закончили специальные ВУЗы. Я прочла огромное количество специальной литературы, и я читала много деловых журналов. У меня было ощущение, что я просто лекции, знаете, в деловых журналах интервью берут у очень известных людей, у известных маркетологов, у известных экономистов, финансистов. И когда прочтешь такую статью, ощущение, что ты просто прослушал лекцию.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вы знаете, Таня, говорят, что у нас очень специальная страна в плане бизнеса, что можно прочесть все лекции, книжки умные и ничего не получится, а получится, что, в общем-то, с точки зрения бизнеса часто бывает абсурдным. Сейчас, проработав столько лет, как бизнес-леди и руководитель компании, вы к какому выводу пришли?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я думаю, что это, наверное, не только наша страна. Я посетила очень много международных выставок. Вот есть, например, в Голландии выставка, называется Private Labеl. Там огромное количество маленьких фирм, которые могут для вас что-то производить под вашей маркой, например, или вообще продать вам свой бренд, если вы хотите. То есть на самом деле есть очень много компаний, которые существуют, и не могут, например, грубо говоря, раскрутиться, не могут раскрутить свой бренд. Хотя это могут быть совершенно потрясающие, уникальные, я сейчас говорю о продуктах питания, потому что я интересовалась именно этим. Есть фирмы, которые… Я могу сказать про нашу, про Trest «B», мы практически никогда, нигде не давали рекламу.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но ваше имя, вы же понимаете, что ваше имя уже было рекламным. Вы не платили за появление в эфире, когда вас приглашали…
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да, но я плачу за появление в магазине, все равно. Какая разница? Для того, чтобы стать на полке в магазине, нужно заплатить совершенно официальную цену. И если ваш продукт не продается, вас оттуда попросят, потому что полка стоит денег. А мы не даем рекламу. Потому что мы небольшая компания, были в самом начале, и может быть, потому что именно я не была профессионалом. Вообще в нашей компании никто не занимался, из владельцев, никто не занимался продовольствием. Я вам могу сказать, когда мне сегодня, например, вчера вернее, звонила женщина по поводу того, что - не могу ли я прочесть лекции для девушек, которые хотят выиграть грант на поездку в Испанию, чтобы MBA там получить образование, я была поражена. Я сказала – вы знаете, я же не профессор. Как я могу читать лекции? И потом я даже не знаю как это. Вот если мне будут задавать вопросы, я могу ответить. А так вот я выйду и скажу – здравствуйте. И дальше что? Ну, вот вы расскажете, с какими проблемами сталкивались. Я говорю, ну, хорошо, вот моя последняя проблема – у нас есть плантации и замерзли цветы, потому что были заморозки, и урожай, на который мы надеялись, он, например, явно уже не будет в том количестве, в котором мы хотели собрать со своей собственной уже плантации. Вот, например, это у меня сейчас проблема. Но как вы думаете, это девушкам интересно? Я, конечно, могу им рассказать, как мы пытались эти деревья окутывать, костры жечь и так далее. Но мне кажется, им что-то другое сейчас интересно. То есть мне будут задавать вопросы, это одно дело, а если нет, это другое дело. Но я что хочу сказать, от того, что я не профессионал и пришлось во все это вникать всем нам. Если бы мне сегодня сказали: «Хотите новый бренд продовольственный?», я бы еще, наверное, подумала. Потому что продовольственный бизнес – это самый тяжелый, на самом деле. Но, кстати, в России – самый успешно развивающийся на самом деле. Но я могу сказать, что от того, что я не профессионал (никак не могу закончить эту мысль), я стараюсь идти нестандартным путем. Наверное, потому что не знала как. Вернее, я читала книги по маркетингу, я помню в начале нашей деятельности, это был 2000 год, я открыла просто все свои старые записные книжки, записные книжки моего мужа, которые были. Мы набрали 700 человек. У меня это были сплошные знаменитости. И я стала им звонить и говорить: «Здравствуйте, это Таня Веденеева». Некоторые удивлялись, некоторые страшно радовались, некоторых я не могла найти, потому что изменился телефон или место жительства. Кто-то так замолкал напряженно, например, руководитель какого-нибудь телевизионного канала и думали: «Ой! А что это она звонит? Наверное, сейчас будет на работу проситься». А я говорила, вы знаете, я хочу прислать вам подарок. Было удивление. Причем все однозначно мои профессиональные маркетологи, которые были у нас в компании, они говорили, Татьяна Вениаминовна, ну, нет, ну вот что это такое, это не сработает. Вы думаете, это кому-то интересно? Это все-таки соус, это же не шампанское. Я говорила, послушайте, наш соус более качественная вещь, чем какое-то шампанское есть. Не буду говорить какое. Потому что я всех своих сотрудников убеждала, что надо с уважением относиться к тому, что ты делаешь. Потому что я делаю это только потому, что у меня на телевидении была очень высокая планка. И я понимала, что нужно очень высокую планку держать и в бизнесе.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вы не боялись своим именем рисковать?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, не боялась. Потому что я бы не сделала ничего плохого. Я изначально понимала, что я не могу сделать плохой продукт. Потому что, что люди скажут? Они скажут, вот Веденеева, вместо того, чтобы на телевидении красоваться, какую-то гадость производит. Я не могла себе этого позволить. И я понимала, что мы должны сделать что-то абсолютно высочайшего качества. И поэтому я всех убеждала, что вот Trest «В», это должно быть, как «Мерседес» в области автомобилестроения, так мы в области соусов. Думаю, что мы этого добились.
Е. АФАНАСЬЕВА: Это Татьяна Веденеева, которая уже два месяца снова работает в телевизионном эфире, но не бросает свое, появившееся у нее дело по производству соусов. Мы вернемся в программу «Телехранитель» после выпуска новостей.
: /новости/
Продолжаем программу «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. В гостях у меня сегодня Татьяна Веденеева. Говорим мы о… В первой части программы говорили о ее возвращении в эфир и о ее бизнесе, о том, чем она занималась между двумя своими большими глобальными работами на телевидении. Предлагаю присоединяться не только по пейджеру, но и по телефону. 783-90-25 – для жителей Москвы номер, 783-90-26 – для не москвичей. Звоните, пожалуйста. Буду чередовать свои вопросы с вашими. Пока дозваниваются, очень много вопросов на пейджер: «В какой день и в какое время Татьяна Веденеева работает на ТВ?».
Т. ВЕДЕНЕЕВА: В среду. В среду с часу дня.
Е. АФАНАСЬЕВА: На канале «Домашний».
Т. ВЕДЕНЕЕВА: На канале «Домашний».
Е. АФАНАСЬЕВА: 783-90-25 – московский звонок. Таня, наденьте, пожалуйста, наушники. Алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло.
Е. АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Скажите…
Е. АФАНАСЬЕВА: Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Вячеслав. Много говорят о творчестве в искусстве, так сказать. Вот спросили вас о политическом кредо, это, можно говорить, философия. Так вот все-таки на что вы опираетесь в своей жизни, в своей работе?
Е. АФАНАСЬЕВА: Глобальный вопрос, Вячеслав.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: На себя. На что же еще можно опираться? Только на себя. И в жизни, и в работе, и во всем. Видите ли, я ведь родом из города Волгограда и приехала в Москву провинциальная девочка поступать, 16 лет мне было. В Москве не было ни одного знакомого. Меня мама… Какая-то у нее была давняя-давняя приятельница, она ей написала и сказала, что вот приедет девочка в синем платье. Та меня встретила на вокзале. И единственное, что сделала, повела, показала, где находятся театральные учебные заведения. И дальше, в общем, всю жизнь всегда сама. И поэтому, на что в жизни еще можно надеяться? Мне кажется, сейчас можно надеяться только на себя. Ну, наверное, еще на близких, если они есть, если у вас с ними достаточно хорошие отношения, то на них, конечно, тоже можно надеяться.
Е. АФАНАСЬЕВА: 783-90-26 – не московский звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Здравствуйте, уважаемая ведущая. Здравствуйте, Татьяна.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Я очень рада, что вы вернулись на телевидение. Но плохо, что вы днем будете работать только. Мы с удовольствием вспоминаем, как вы вели «Спокойной ночи, малыши» и наши дети смотрели с удовольствием. Сейчас не так интересно. Спасибо вам большое.
Е. АФАНАСЬЕВА: А кто вы и откуда? Вы не представились.
СЛУШАТЕЛЬ: Я из Люберец. Меня зовут Анна Ивановна.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Знаете, Анна Ивановна, у меня теперь что в жизни происходит? Я вот куда-нибудь прихожу, вот те дети, которым… Раньше ведь мультфильмов не было совсем. И передач детских было очень мало. Конечно, «Спокойной ночи, малыши»…
Е. АФАНАСЬЕВА: «Будильник», в котором вы тоже работали.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: «Будильник» я обожала, да.
Е. АФАНАСЬЕВА: «Спокойной ночи, малыши» и еще пара программ.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: «Спокойной ночи, малыши» смотрели буквально там…
Е. АФАНАСЬЕВА: И «В гостях у сказки». И все, пожалуй.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: До девятого, до десятого класса из-за мультиков, конечно. И поэтому вот эти дети, которым тогда было 20 лет, 17, 10, им сейчас 20 с лишним.
Е. АФАНАСЬЕВА: Они выдают ваш возраст, да?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, вы знаете, подходит такой дядя с небритостью и говорит: «Тетя Таня, я вас люблю с детства». Я просто в шоке была первый раз, когда такое услышала. Я сказала, боже мой, говорите потише, а то все сейчас решат, что мне 100 лет. Но на самом деле это просто вот так было, потому что мультфильмы все смотрели. Да мультфильмы и взрослые любят на самом деле.
Е. АФАНАСЬЕВА: Сейчас есть возможность это все увидеть, а тогда не было.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Не знаю, почему сейчас, вы говорите, это не так интересно. Может быть просто из-за того, что очень сильно сокращено время передачи. Очень сильно. А она ведь рассчитана на маленьких детей. Надо сказать, что я ездила даже в Америку. Это был 1989, кажется, год. И я почетный гражданин города Питсбурга. Я ездила со Степашкой, потому что наше телевидение почему-то не разорилось еще на актрису, не дали денег. И поэтому мне пришлось ехать одной со Степашкой в руках. И я была и за себя, и за него, и разговаривала его голосом, и своим. И поэтому, видимо, это произвело какое-то впечатление на американцев, я стала почетным гражданином города Питсбурга. И вот у них тоже есть такая передача для маленьких детей. А маленькие дети, я давно заметила, они вот, совсем маленькие, они как раз на кукол больше реагируют, а не на мультфильм. На мультфильм реагируют более старшие. Потому что маленькие дети, они еще настолько близки к природе, они еще не очень хорошо разбираются, что есть живое, что нет. Они абсолютно верят, что Степашка и Хрюша живые. Вот этот человек, «Соседи мистера Роджерса» называлась передача, с которым мы вместе работали, он работал как раз с куклой на руке. У него был тигренок. И этот тигренок был абсолютно плешивый. Вот просто лысый такой тигренок. И ведущий очень этим хвастался. Он говорил - это потому, что все дети настолько его обожают, когда он с ним где-то появляется, они все трогают пальчиком. И тигренок стал лысый.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вы сказали о взрослых, выросших детях, выросших на «Спокойной ночи, малыши», который выдают сейчас ваш возраст тем, что в детстве смотрели. Но у вас взрослый сын. Наверное, тоже выдает тем самым, что мама, что он уже ваш сын, когда появляется с вами рядом. Чем он занимается?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Он только что заканчивает литературный институт, скажем так. Но поскольку он учился в Лондоне, то там он институт заканчивает. И сейчас он занимается журналистикой, пишет. Уже я его даже слышала несколько раз в Москве по радио, когда он пишет какие-то очерки и сам же их читает.
Е. АФАНАСЬЕВА: На английском или на русском?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, он читал по-русски.
Е. АФАНАСЬЕВА: А ваша мама бабушкой стала, наверное, в том же примерно возрасте, сколько вам сейчас или нет?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет. Моя мама очень поздно вышла замуж и меня очень поздно родила.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но вы задумываетесь о том, что вы могли бы быть уже бабушкой или нет?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, мой сын еще слишком молодой, мне кажется, для того, чтобы… 20 лет сейчас как-то, во всяком случае, в Европе не принято выходить замуж и жениться. Считают они, я разделяю это мнение, что если человек стремится получить образование, то ему надо хоть как-то попробовать сделать карьеру.
Е. АФАНАСЬЕВА: А уж потом.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. Девочкам хотя бы не карьеру, но хотя бы мир посмотреть. И к тому же девочки ведь, как правило, лучше в школе учатся, и зачастую в институте тоже. Ну и что же, учился, учился, для того, чтобы все потом прекратить? Очень часто многие не делают себе карьеру, прекращают, выходят замуж, а потом об этом сильно жалеют спустя несколько лет и уже не могут найти себе применение, потому что время какое-то упущено. Мне кажется, мир очень сильно в этом смысле меняется сейчас.
Е. АФАНАСЬЕВА: 783-90-25 – московский звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Вот как раз представляется случай к Татьяне Веденеевой обратиться. Очень хорошие передачи стали идти по «Домашнему». Вы знаете, может быть, Татьяна с ее влиянием, с ее энергией подействует на руководство канала, уберут они этот, извините, логотип. Невозможно из-за него смотреть ни фильмы, ни что… Вы знаете, пол экрана занимает.
Е. АФАНАСЬЕВА: Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Извините. Галина Ивановна.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Галина Ивановна, вы знаете, первое, что я сказала продюсерам, когда мне только делали предложение? Я сказала, вы знаете, замечательно, что вы все такие домашние… Вообще, на самом деле телевидение советских времен, оно все было домашнее. Оно как-то рассчитывало на публику, которая приходит домой. А куда им было деться в советское время? И дома смотрели телевизор. Я сказала, единственное, что мне у вас не нравится, это ваш логотип.
СЛУШАТЕЛЬ: Правильно.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Потому что он такой огромный, такой розовый.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но руководители канала доказывают, что он хорошо работает.
СЛУШАТЕЛЬ: Приходится выключать телевизор, потому что раздражает. Я знаете, что сделала?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Он много места занимает.
СЛУШАТЕЛЬ: Когда хочется посмотреть какой-то фильм или какую-то передачу, я сделала бумажную такую вырезочку, наклеила.
Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Передам ваши пожелания.
Е. АФАНАСЬЕВА: Не московский звонок давайте примем – 783-90-26. Добрый вечер. Алло. Ой, сорвался звонок.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Вы знаете, просто ведь каналу «Домашнему» всего один год. Надо это учитывать.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но они как раз доказывают, руководители канала, что хорошо работает логотип, несмотря на то, что он большой.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Мне кажется, именно потому, что канал еще очень молодой, хотя уже около 50% населения его смотрит, то они стараются пока его держать большим. Но я думаю, со временем они его уменьшат все-таки.
Е. АФАНАСЬЕВА: Пробуем все-таки не московский звонок – 783-90-26. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте.
Е. АФАНАСЬЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алексей из Москвы.
Е. АФАНАСЬЕВА: Ну, а что ж вы звоните на не московский номер, Алексей?
СЛУШАТЕЛЬ: Я перепутал.
Е. АФАНАСЬЕВА: Ну, давайте быстренько, а то придется отключиться. Непорядок. Говорите. Говорите, не смущайтесь.
СЛУШАТЕЛЬ: Я даже никакой вопрос не хочу задать.
Е. АФАНАСЬЕВА: А что хотите?
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу поблагодарить радиостанцию «Эхо Москвы» за то, что она существует, и поздравить всех с Днем радио, по-моему, сегодня.
Е. АФАНАСЬЕВА: Ой, спасибо.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Спасибо.
Е. АФАНАСЬЕВА: Вот видите, я наехала на вас, а вы… Тем более у телевизионщиков так никакой праздник и не прижился. Я знаю, что раньше они праздновали вместе с радийщиками, не знаю, как сейчас.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да, сегодня же День радио.
Е. АФАНАСЬЕВА: Да, День радио у нас.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я вас поздравляю тогда.
Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо большое.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Особенно вашу конечно радиостанцию, которая пользуется очень-очень большим уважением в народе.
Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо. Таня, не могу все-таки не задать вопрос. Вспомнила, несколько лет назад, когда долго шли новогодние эфиры, знаете, идет там несколько часов активной атаки на зрителей и телевизор выключается. И, наверное, лет 7 назад, 8 может быть, Первый канал впервые продлил новогоднюю ночь до утра. И у меня был грудной ребенок, я помню, что-то все заснули, а он не спал, и я вот у экрана задержалась и увидела, как вы пришли в студию к Андрюше Малахову. И для меня, знаете, какое-то было очаровательное начало года – пришла удивительной красоты женщина.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Это был первый раз, правда, после долгого отсутствия.
Е. АФАНАСЬЕВА: Необыкновенная, с сияющими глазами. И для меня было все-таки загадкой. Вопрос, который вам задают кучу раз. Все-таки в чем секрет? Почему вы такая красивая и почему у вас глаза сияют?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Вы знаете, у меня недавно какой-то журнал брал интервью и они у меня спрашивали по поводу того, что не меняла ли я что-нибудь в своей внешности, например, грудь. Не сделала ли я себе силиконовую грудь? И я им сказала – вы знаете, грудь должна быть в глазах. Вообще в глазах должно быть все. И мне кажется, если у человека интересная жизнь, если ему интересен собеседник, интересна тема, то это выражается в глазах. Мне жизнь интересна. Мне вы интересны сейчас. И поэтому мои глаза живые.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но при этом телевизионщики лукавят и в этом. Один из метров жанра (недавно был конкурс «Тэффи-регион»), не буду говорить кто, общаясь с региональными коллегами, говорил, что какие замечания бывают у режиссера. И режиссер ему говорит – ну, не горят глаза, хоть «Визин» в глаза капни. То есть махлюют то ваши коллеги, чтобы глаза сияли.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Это значит, они просто, ну, не знаю, может быть, сейчас по-другому работают. Или у них вообще нет этого. Нет этого у человека. Сияния в глазах нет просто от природы. Или бывает время от времени. Знаете, я однажды, опять же в программе «Утро» когда-то давно, беседовала с Иннокентием Смоктуновским, он уже был очень пожилым человеком. И я вдруг узнала, что он, оказывается, орденоносец. У него там Медаль за храбрость, еще какая-то. Это было настолько неожиданно. Он уже был пожилой человек, такой немножко, вы знаете, он немножко все время в жизни играл. Такой тихий какой-то, спокойный. Такой Деточкин. И он сидел рядом со мной в студии, и когда сказали, про эти награды стали говорить, я говорю, знаете, я никогда в жизни не ожидала, что у вас может быть Медаль за храбрость. Вот вы не выглядите человеком, который может кинуться на амбразуру. И он так вдруг включился и сказал: «Таня, да вы что?». И что-то стал такое говорить, говорить. После этого я говорю, что у меня есть такое ощущение, что у вас есть где-то потайная кнопочка. Вот вы сидите такой тихий, спокойный, совершенно не храбрый человек и вдруг нажимаете какую-то кнопочку и совершенно преображаетесь. Он сказал – да, у меня есть одна кнопочка. То есть, вы понимаете, вот эта кнопочка должна быть, которую любой профессионал… Я понимаю, что нельзя с горящими глазами 24 часа в сутки находиться.
Е. АФАНАСЬЕВА: Сгоришь.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Во-первых, сгоришь. Во-вторых, это не нормально. Как говорят, что любой самый большой юморист или клоун, он грустный человек в жизни, так и глаза надо беречь. То есть надо беречь свое внутреннее состояние. Его опустошишь немножко, потом потихоньку, потихоньку по капле все накапливается и глаза начинают снова гореть. Но для профессионала должна быть кнопочка. Потому что даже еще не успело накопиться, только что через край льется, ты должен уметь себя включить. Я думаю, может, у них просто ее нет от природы. Или они не умеют пользоваться ею.
Е. АФАНАСЬЕВА: Но не бывает…
Т. ВЕДЕНЕЕВА: А еще бывает, когда человеку жаль себя растратить. Вот жаль дать свою энергию другим.
Е. АФАНАСЬЕВА: Не верю, что не бывает так, что вы не сели, не заплакали и локти не кусали. Ведь, наверное, бывают какие-то моменты в жизни, когда чудовищно плохо?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Конечно. А как же? Еще как бывают.
Е. АФАНАСЬЕВА: Рецепты есть выживания и спасения себя и своего настроения, ощущения мира?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Знаете, я уже давно поняла, что в жизни все, что ни происходит, оно к лучшему. Это правда. Только это понимаешь спустя долгое-долгое время.
Е. АФАНАСЬЕВА: Таня, вот сейчас нас слушает какая-нибудь женщина где-нибудь в провинции и думает – хорошо говорить ей. Она звезда, она красавица, она волшебная женщина, она общалась с кучей известных людей, а у нее бизнес успешный, то есть - небедная. А вот каково мне, матери-одиночке где-нибудь в этом, зарплаты нет…
Т. ВЕДЕНЕЕВА: О чем вы говорите? Я, например, когда приехала… Это же все появляется со временем. Это же не… У меня никогда не было родителей, которые бы мне помогли сделать карьеру или купили квартиру. Они мне даже московскую прописку не смогли помочь сделать. Я не смогла работать в театре из-за этого. Меня не взяли. Вернее, меня взяли, а потом выгнали, потому что я не могла сделать прописку. И у меня не было ни одного какого-то могущественного родственника, который бы помог мне сделать какую-нибудь фиктивную или временную. То же самое с телевидением. У меня постоянно были какие-то проблемы, в первый год особенно, и я висела на волоске. И до телевидения были моменты, когда мне буквально нечего было есть. Когда в кино - то снимаешься, то нет. И мне было стыдно у родителей попросить деньги, например, потому, что они у меня кончились, а я сидела в Москве. И тогда нельзя было пойти куда-нибудь… Это сейчас можно – у тебя кончились деньги, ты можешь найти какую-нибудь временную работу, хоть как-то что-то такое сделать. А тогда это было вообще никак ничего. И только вот какая-то уверенность в том, что все у тебя в жизни будет нормально, ты только должен к этому стремиться. А стремиться, это значит, что-то предпринимать, работать, что-то делать, а не сидеть, сложа руки, и плакаться. Можно поплакать, без этого никак не обходится жизнь человеческая. Но не превращать свою жизнь в этот поток слез.
Е. АФАНАСЬЕВА: 783-90-25 – московский звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.
Е. АФАНАСЬЕВА: Да.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Светлана. Я бы хотела задать вопрос о сути телевидения, как говорит Елена Афанасьева. Во-первых, мне хотелось узнать у вас, Лена, каков рейтинг канала «Домашний» в отношении других каналов.
Е. АФАНАСЬЕВА: Рейтинг то пока не огромный, но тут надо брать процент аудитории и охват. То есть, как говорят руководители компании…
СЛУШАТЕЛЬ: У меня еще один вопрос. Можно? И Татьяна, я уверена, что вы обе смотрели фильм «Плезентвилль» американский.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я нет, к сожалению.
Е. АФАНАСЬЕВА: К сожалению, нет.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет. Это мальчик и девочка 70-х годов, постоянно смотрят сериал 50-х годов черно-белый, где красивые женщины и мужчины готовят пирожки, повязывают друг друга…
Е. АФАНАСЬЕВА: Вы хотите сравнить канал «Домашний»…
СЛУШАТЕЛЬ: Вот можно я, да? И волшебные силы искусства их отправляют в этот мир. И выясняется, что мужчины – не мужчины, женщины – не женщины, все такое искусственное. И вот, вам не кажется, что канал «Домашний» немножко напоминает вот эту вот ненастоящую жизнь?
Е. АФАНАСЬЕВА: Спасибо за вопрос. Я просто скажу, что когда была презентация канала «Домашний» еще перед стартом, год назад, все было такое, действительно в духе Америки 50-х годов стилистика. И как раз в тот момент вышел фильм «Стенфордские жены», а вообще, по крайней мере, в Москве, в почтовые ящики раскладывали рекламную газетку. И одна из ведущих канала как раз сравнила, в общем, это со стилистикой «Стэнфордских жен». Я очень хотела спросить, а вы фильм то до конца досмотрели, что там роботы действуют, а не женщины.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я вот, что могу сказать по поводу этого звонка. А что, вот эта наша телезрительница, радиослушательница считает, что другие каналы, там все очень естественно происходит? Или там не готовят пирожков? Там идут абсолютно параллельные, идентичные передачи с абсолютно теми же песнями, плясками, только в разных нарядах. Я как раз тоже хотела бы в ответ задать вопрос. Да, телевидение сейчас более стало.. Вот просто развлекает. У меня, например, вопрос к телевидению у самой, что любое действо, которое затрачивает большие деньги, оно ведь не делается просто так. Вот почему большинство каналов в последнее время исключительно пытаются развлечь и рассмешить страну? Наверное, это что, это может быть какое-то задание? Потому что я не понимаю, почему все с такой настойчивостью параллельно друг другу делают одни и те же одинаковые программы. И как раз канал «Домашний», мне кается, в этом смысле отличается. Та программа, в которой я работаю, она называется «Полезный день». Мы тоже готовим пирожки. Но каждый раз, когда звезда приходит, мы с ней говорим не о пирожках, мы говорим совершенно о других вещах. У меня была, например, Татьяна Анатольевна Тарасова, с которой мы говорили вовсе даже и не о еде. Может быть, минут 5 мы и поговорили о том, что она делает собственно баклажаны. Или там с Гусманом. Я говорю последних людей, которые были. Или там с Филозовым. Мы говорили исключительно о театре, о спектаклях. Но не о еде. Тем более что Филозов вообще готовить не умел. Готовила я вместо него что-то такое, чтобы руки были заняты. А в другое время мы говорим о каких-то проблемах, которые есть у зрителей. Они приходят с психологическими проблемами, с юридическими. У нас постоянные юристы в студии. Мы приносим пользу. Как раз стараемся не развлекать, если уж говорить об этом. Здесь вопрос скорее не ко мне и не к каналу «Домашний», а вопрос такой вообще глобальный.
Е. АФАНАСЬЕВА: 783-90-26 – не московский звонок. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло. А вопрос можно задать?
Е. АФАНАСЬЕВА: Да. Кто вы и откуда? Представьтесь, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Борис Николаевич, Раменское Московской области.
Е. АФАНАСЬЕВА: Пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Прежде всего, я бы хотел поблагодарить Татьяну за замечательные ткемалевые соусы, которые делает ее компания.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Спасибо большое.
СЛУШАТЕЛЬ: Я уже купил на всякий случай 10 баночек. Что она думает по поводу того, если генеральный санитар Онищенко запретит, найдет в грузинских сливах, я не знаю, стронцы или что-нибудь еще? Спасибо большое. С праздником. И удачи вашей компании. Держитесь.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Спасибо, Борис Николаевич. Баночки… Видимо, Борис Николаевич имел в виду, наверное, еще какие-то перцы или помидоры, которые мы производим. А может, бутылки. Дело в том, что мы над этим тоже сами думаем и уже давно.
Е. АФАНАСЬЕВА: С испугом.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Во-первых, вряд ли возможно найти стронцы или что-либо подобное в этих сливах, поскольку они реально дикие. Они растут в горах. И кроме дождя, который их поливает…
Е. АФАНАСЬЕВА: При желании можно найти все.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. Но дело в том, что мы производим все в Болгарии. И мы проходим две таможни и бесчисленное количество проб всевозможных медицинских, прежде чем поступает наш продукт.
Е. АФАНАСЬЕВА: Здесь, наверное, подтекст такой – сложность политических отношений России и Грузии создает вам проблемы?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Сложность политических отношений есть. И поэтому мы, чтобы перестраховаться, мы об этом думаем давно. На всякий случай мы посадили плантацию – 100 тысяч деревьев в Болгарии. Вот то, что я говорила…
Е. АФАНАСЬЕВА: То есть плантация ваша не в Грузии, а в Болгарии.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Да. Поэтому, тем более, что Болгария вступает в ЕС, а поскольку мы продаемся и в европейских некоторых странах, то нам это казалось очень, в общем, правильно делать там. Они тоже растут диким образом сами по себе просто в одной куче. И да, мы боимся немножко, поэтому, таким образом, перестраховываемся.
Е. АФАНАСЬЕВА: Знаете, я по долгу работу часто общаюсь все-таки с людьми известными, беру у них интервью. И в какой-то момент я поймала себя на том, что одному человеку задала вопрос, не боится ли он старости, как он видит свою старость. И вдруг поняла, как по-разному успешные, известные, состоявшиеся люди, как по-разному они реагируют на этот вопрос. Вы о своей старости задумываетесь?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Задумываюсь иногда. Хотя мне кажется, что она будет где-то очень-очень далеко и нескоро. Может, просто я ее никогда не испытаю. Не знаю. Но вот у меня такое ощущение. И когда я над этим задумываюсь, я думаю, что я, наверное, к тому времени опять буду другая какая-нибудь, и буду по-другому все воспринимать. Сейчас я совершенно не чувствую своего возраста, если честно говорить.
Е. АФАНАСЬЕВА: Да, по-моему, окружающие тоже вашего возраста не чувствуют.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я могу вам сказать, что с 18 лет я никогда не отмечаю День рождения. Знаете почему? Однажды, когда мне случилось 18 лет, мама мне подарила пластинку. Там была песня «В жизни раз бывает 18 лет». А папа подарил часы. И мне было так грустно. Я подумала, боже мой, то есть с сегодняшнего момента я буду все время стариться. И в жизни это было только один раз. И что в этом хорошего? Потом случилось так, что я стала работать на телевидении. Это был абсолютно закрученный график, потому что все программы, которые не касались дикторства, они в свободное от работы время. Я просто забывала. Мой день рождения летом. Никого обычно в Москве нет. Все в отпуске. Мне, как правило, напоминал кто-нибудь из моих подруг. Звонила и говорила – я тебя поздравляю. Вдруг я вспоминала, что день рождения. Сейчас я праздную 2 января. Я очень счастлива, что у меня есть такое имя замечательное. И я как-то вот душою молода, потому что вся страна отмечает День студентов, все веселятся, гуляют. И я вот себя как-то ощущаю так до сих пор. И очень счастлива, что у меня есть такое имя. Удивляюсь, почему мамы не называют девочек Танями. Это, правда, очень здорово.
Е. АФАНАСЬЕВА: Сейчас, по-моему, очень мало Тань. Да, все Маши, Полины, Насти, Даши, Саши. Вас пригласил канал «Домашний». Вы сказали, что этот график вас устраивает, но если вы… Телевидение такая вещь, которая не отпускает. Я знаю, что если раз его хлебнул, тем более, работая в прямом эфире. Это такой наркотик, который очень редко кто может уйти от него свободно. Если помечтать, чтобы вы в идеале хотели бы еще сделать на телевидении?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я бы очень много чего хотела сделать на самом деле. Я очень много могу главное.
Е. АФАНАСЬЕВА: Это была бы какая-то деловая передача или игровая?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Нет, я думаю, что не игровая точно. Скорее, деловая. Хотя мне нравятся некоторые игровые передачи, такие как «Что? Где? Когда?», «Кто хочет стать миллионером», которые я сама с удовольствием смотрю. Потому что стараюсь всегда ответить на этот вопрос, который задается в данный момент. Мало деловых программ, это правда.
Е. АФАНАСЬЕВА: И они скучные.
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Они скучные потому что, наверное, к ним не правильный подход. Хотя вот сейчас появились, видите, «Кандидат» и прочие. Потому что я сталкиваюсь часто с деловыми людьми, могу вам сказать, что поколение выросло умнейших и очень талантливых людей деловых, с которыми очень интересно общаться. С ними не менее интересно общаться, чем с актерами или операторами, или режиссерами и так далее. Потому что они имеют хорошее образование, они начитанные люди, они современные люди. Вот те, которым сейчас 30 лет. Они сейчас занимают такие, уже важные позиции в своих бизнесах. Не обязательно в своем личном, я имею в виду. Они могут быть менеджерами какими-то. У них есть четкие какие-то позиции в жизни, стремления. И это люди не без юмора и не без желания развлекаться, и не без желания читать, например, или что-то передать другим. Просто с ними нужно по-другому работать. Программы для них могли бы быть очень интересными.
Е. АФАНАСЬЕВА: То есть может быть еще когда-то будет и деловая программа?
Т. ВЕДЕНЕЕВА: Я думаю, что да, скорее всего, будет.
Е. АФАНАСЬЕВА: Время очень быстро истекло. Это была программа «Телехранитель». Мы сегодня разговаривали с Татьяной Веденеевой, которая вернулась в эфир. Дай бог, не только на «Домашнем», не только днем ее увидим, а будет еще ее воплощение. Тем более Татьяна говорит, что если какая-то жизнь не устраивает, начни новую. Но если устраивает, можно еще одну начать. Это была программа «Телехранитель», Елена Афанасьева. Всего доброго. До следующего воскресения.