Елена Афанасьева. Ne-bud-duroi.ru

Работа на радио // 2014

13 апреля 2014: В 80 лет жизнь только начинается. Гость - Владимир Познер

Посмотреть и послушать эфир - http://echo.msk.ru/programs/tv/1298060-echo/

Е.АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире – «Телехранитель», программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии – Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. В гостях – Владимир Познер. Здравствуйте, Владимир Владимирович.

В.ПОЗНЕР: Здравствуйте.

Е.АФАНАСЬЕВА: И мы назвали этот эфир «В 80 лет жизнь только начинается». Я думаю, что вы – ярчайший пример этого. Фразу можно из культового фильма немножко видоизменить, вернее, просто изменить. Если на вас посмотреть, человек пришел, если у кого нет Сетевизора, джинсы, кроссовки, клетчатая рубашка, кепочка.

В.ПОЗНЕР: Ну, кепочка не здесь – в другой комнате.

Е.АФАНАСЬЕВА: Кепочки здесь нет, в другой комнате осталась. Я думаю, что пока шли по улице, если вас не сразу узнавали, то, наверное, думали, что идет человек такой, молодой абсолютно. Ну, вполовину где-то моложе минимум, а то и больше.

В.ПОЗНЕР: Не знаю, не знаю.

Е.АФАНАСЬЕВА: С днем рождения.

В.ПОЗНЕР: Спасибо большое.

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы долго с Владимиром Владимировичем искали дату. Ближе к дню рождения дни были заняты у него воскресные.

В.ПОЗНЕР: Да. Я уезжал просто.

Е.АФАНАСЬЕВА: Но я думаю, что не страшно – можно позже чуть-чуть поздравить вас.

В.ПОЗНЕР: Конечно. Оказывается, что в России нельзя до.

Е.АФАНАСЬЕВА: А во Франции и в Америке нет?

В.ПОЗНЕР: Пожалуйста, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть это наше суеверие, дремучесть?

В.ПОЗНЕР: Это наше, да-да-да. Ну, такое вот...

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, мы же после, поэтому можно. Уважаемые наши слушатели, у вас если есть вопросы к Владимиру Владимировичу Познеру, +7 985 970-45-45. Уже очень много вопросов пришло заранее на сайт. Во второй части программы как обычно и по телефону вы сможете поговорить.

Так получается, что программе «Телехранитель» тихо-мирно, оказывается, 10 лет этой весной будет. И, вот, в один из первых эфиров мы с вами отмечали ваше 70-летие. Потом было 75. И каждый раз всё интересней и интересней.

Какой у меня вопрос? Вот, когда человек проживает 7 десятков лет, ему кажется, что он в жизни уже очень много видел, знал, понял. Вот, между 70-тью и 80-тью вы что-то для себя поняли такое важное, главное, чего не знали до этого десятилетия жизни?

В.ПОЗНЕР: Ну, мне кажется, что каждый человек по мере того, как он набирает возраст, он что-то узнает. Это несомненно. Если только у него активная позиция. Я видел, как люди уже пожилые постепенно теряют вообще интерес к жизни. Это очень печальное зрелище. Но они как-то уходят, уходят и уходят. К счастью, у меня совсем другое отношение – я, наоборот, всё время больше и больше, желание у меня всё время есть, всё время внутренний голос говорит «Хочу, хочу, хочу!» И, конечно, многое узнаешь. И, может быть, даже не узнаешь, а по-другому начинаешь понимать, перечитываешь книги, совсем по-другому читаешь эти книги. Много чего происходит.

Е.АФАНАСЬЕВА: А как вам кажется, вот это угасание интереса к жизни у многих ваших ровесников и даже более молодых людей, особенно в нашей стране (я думаю, на вашей исторической родине в меньшей степени или в Америке).

В.ПОЗНЕР: В меньшей, да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Оно с чем связано? Со здоровьем, когда наша медицина не всегда может обеспечить человеку достойный уровень здравоохранения? С невостребованностью профессиональной? Или с чем? Почему это угасание происходит?

В.ПОЗНЕР: Ну, мне кажется, что это сочетание многих вещей, но в том числе, конечно, то, о чем вы сказали. Но неправильно человек рос, не так питался, собою не занимался, родители не занимались им, не заставляли высыпаться. Я до 17 лет в половине десятого должен был быть в постели. Ну, вот, это всё имеет значение.

Ну и, конечно, если человек себя не нашел, так и не понял, а, вот, для чего вообще он на этом свете? Он занимался нелюбимым делом, мечтал о пенсии, то есть уйти от всего и ничего не делать. Это, ведь, ужасная мечта, на самом деле.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ушел, а взамен ничего не нашел.

В.ПОЗНЕР: Мечта ничего не делать. Я еще понимаю, мечтать, чтобы потом ездить по миру, увидеть мир. Но просто чтобы сидеть дома и тупо смотреть на телевизор? В общем, я боюсь, что тут и психологически.

Е.АФАНАСЬЕВА: Но люди вам могут возразить, что, вот, ездить по миру, на нашу пенсию не наездишься. Хорошо ему – он может себе это позволить.

В.ПОЗНЕР: Возразить всегда можно. Ведь, это же не фокус. А, на самом деле, если хочешь... Я видел наших людей пожилых, которые с рюкзаком на спине идут по стране, свою страну узнают. И для этого много денег не надо. Это внутри у тебя сидит или не сидит.

Е.АФАНАСЬЕВА: Тогда чтобы уж как-то закольцевать, закончить тему со здоровьем и жаждой жизни. А откройте секрет-то, вы для себя что делаете, чтобы физически?..

В.ПОЗНЕР: Лично я?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да. Я знаю, что вы играете в теннис.

В.ПОЗНЕР: Я 3 раза в неделю играю в теннис, я 2 раза в неделю занимаюсь фитнесом. Итого пять. Я, поскольку это заложила во мне мама, я очень правильно питаюсь. Очень вкусно, но правильно. И я не перехватываю, я ем 3 раза в день в определенное время, как правило. Я высыпаюсь. Это всё вещи привычные. Ну, вот, это всё. И я очень долго занимаюсь.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть нет каких-то волшебных таблеток, которые себе может позволить Познер?

В.ПОЗНЕР: Ну, я вам скажу, но только, вы знаете, это между нами. Вы никому не говорите.

Е.АФАНАСЬЕВА: Конечно, ни в коем случае. Никакой аудитории.

В.ПОЗНЕР: Я как-то встречался с Воландом, ну и, так сказать, небольшой договорчик подписал.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ах вот как?

В.ПОЗНЕР: Ну, конечно.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, сейчас будут вопросы на эту тему уточняющие.

В.ПОЗНЕР: Кто такой Воланд, спросят?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, конечно. (смеется)

В.ПОЗНЕР: Читать надо.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, вот, вы же говорите, перечитывать. Пока они до вашего возраста не доживут, не перечитают.

В.ПОЗНЕР: Вот, да-да-да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну что ж, Владимир Владимирович. Как прошел юбилей? Вы праздновали в любимом городе, в городе вашего рождения.

В.ПОЗНЕР: Ой, у меня нет слов. Да, я хотел именно в Париже – все-таки, я там родился. Я мог позвать туда своих близких, своих друзей самых близких и не думать о нужнике, как иногда говорят.

И было замечательно. Конечно, здесь главный человек – моя жена, она это всё организовала. Ну, вы знаете, было... Ну, я даже не знаю, как вам передать.

Е.АФАНАСЬЕВА: Я видела некоторые фотографии в Инстаграме ваших гостей.

В.ПОЗНЕР: Моя дочь, ее муж, мой внук и внучка устроили концерт. Внук играл на альте, внучка на флейте, дочь моя – композитор-пианист на фортепиано и муж ее на гитаре. Это был один номер. Другой номер – другой мой, ну, в общем, сын Петя Орлов со своей семьей снял такой клип, что просто все лежали. Это было потрясающе.

Поэт Орлов, он же Орлуша написал длинное стихотворение на тему Маршака, поскольку я у Маршака работал. Маршак переводил «Дом, который построил Джек», а это был «Познер, которого знают все». И каждый читал один куплет. 10 куплетов. И всё, вот, было так. Понимаете, это было феерическое, не говоря о красоте, место, и о том, как же было вкусно.

Е.АФАНАСЬЕВА: (смеется) Вы – гурман, Владимир Владимирович.

В.ПОЗНЕР: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: А, вот, из Петербурга Виталий спрашивает «А что пьет Познер и сколько?» Вот главный вопрос, который возник у человека.

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, Познер пьет самое разное. Очень любит и может очень много. Зависит от обстоятельств.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть это не факт, что если человек выпивает, то это гробит его жизнь и не...

В.ПОЗНЕР: Нет. Во Франции вообще не пить вино каждый день – это даже как-то странно. Знаете? Вот, мы когда отдыхаем летом там в Биаррице (есть такой французский город), всегда рядом с нами одни и те же люди, пожилая пара. Каждый день они заказывают себе ланч, обед с бутылкой красного вина, и вдвоем эту бутылку уделывают. Каждый день.

Е.АФАНАСЬЕВА: Может, опять гены срабатывают, раз у французов это в генах?

В.ПОЗНЕР: Конечно. Ну, конечно. Я первое вино свое пил, когда мне было лет, наверное, 6.

Е.АФАНАСЬЕВА: Сейчас нас с вами за пропаганду алкоголизма.

В.ПОЗНЕР: Нет. Мама разбавляла водой. Это принято во Франции. И не напиваются – это совсем из другой области.

Е.АФАНАСЬЕВА: Из тех вопросов, которые заранее пришли на сайт, человек с ником АБВ пишет «Что вы можете сказать об ощущениях своих лет в 20, 40, 60 и 80?»

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, насчет 20-ти не помню – это, все-таки, было 60 лет тому назад. (смеется)

Е.АФАНАСЬЕВА: Все-таки, что-то вы не помните. Не верю. Не верю.

В.ПОЗНЕР: Ну, я шучу. Вы знаете, я вам должен сказать, что я себя чувствую прекрасно, вы понимаете? Вот, в чем дело. Женщины мне всё еще нравятся, иногда они на меня смотрят.

Е.АФАНАСЬЕВА: Супруга ревнует?

В.ПОЗНЕР: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот так.

В.ПОЗНЕР: Так что просто, вы знаете, я, конечно, больше знаю, больше понимаю, некоторый опыт есть. Я более сдержан, наверное, чем я был тогда. Но так сказать, что какая-то принципиальная разница?.. Ну, скинул ли бы я 40 лет? Ну, скинул бы, но с условием, что всё, что я имел...

Е.АФАНАСЬЕВА: Что вы за эти 40 лет себе заработали морально и материально.

В.ПОЗНЕР: Сохранил бы. А это не получается, понимаете?

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть лучше сейчас, чем в 40 лет, но без этого багажа?

В.ПОЗНЕР: Да. Вы знаете, искренне говорю, что да. Да. Потому что, конечно, я здоров, тьфу-тьфу. Это, может быть, самое главное. Самое страшное, что может быть, это когда ты теряешь дееспособность и ты являешься обузой для других. Вот это вот не дай бог.

Е.АФАНАСЬЕВА: Я напоминаю, что это Владимир Владимирович Познер, мы говорим о том, что в 80 лет жизнь только начинается. Вы жили в разные времена. Что вы можете сказать? Вот, все-таки, это... Во-первых, в разных странах, разные режимы политические, социальные, экономические. Какие сейчас времена, по вашему ощущению, в сравнении с теми, в которых вы лично жили, а не просто из книжек?

В.ПОЗНЕР: В России?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, здесь, сегодня, в мире, в России сегодня, сейчас.

В.ПОЗНЕР: Ну, что касается в России, то мне не нравятся нынешние времена. Мне кажется, что есть определенный откат в сторону того, что было до 90-х годов. Есть некоторая совершенно неоправданная ностальгия по советским временам, причем, ностальгия, которую люди не очень понимают, почему. Есть очень большие сложности в журналистике. Быть журналистом очень трудно сегодня и, по сути дела, журналистики, на мой взгляд, нет – есть журналисты. Но журналистики уже как профессии почти что нет.

Конечно, лучше, чем тогда, в том смысле, что, все-таки, я могу это сказать в эфире и завтра меня не будет ждать этот самый черный воронок. Но я могу это сказать. И потом пока что мы можем ездить, мы можем читать те книги, которые хотим, смотреть то кино, которое хотим, а не есть там человек, который решает «Это можно, а это нельзя». Но неприятное состояние общества, на мой взгляд. Очень много...

Е.АФАНАСЬЕВА: Именно общества? Не власти? Не только власти?

В.ПОЗНЕР: Ну, конечно, власть с этим прямо связана. Шовинизм, национализм, всё это очень сильно чувствуется и мне это не нравится. К сожалению, не только в России. Но мы говорим о России, поэтому я об этом говорю.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, почему? Я спросила вообще. Вы – человек мира, вы ездите, работаете.

В.ПОЗНЕР: Ну и вообще поворот вправо имеет место быть.

Е.АФАНАСЬЕВА: Не только в России?

В.ПОЗНЕР: Не только в России. Другое дело, ну, вот, смотрите. Вчера, если я не ошибаюсь, или позавчера в Америке и в Англии была вручена премия Джорджа Полка 4-м журналистам. Это одна из самых высоких, самых престижных журналистских премий. Это 2 американских журналиста и 2 английских. За что? За то, что они опубликовали материалы Эдварда Сноудена. Вы понимаете, да? Вот это показатель, все-таки. Материалы, которые, несомненно, нанесли ущерб престижу США и американскому правительству, и лично господину Обаме, вот за публикацию этих материалов этих людей наградило не правительство, не власть, журналистское сообщество. Но премия Полка – это всё равно, как у нас... Даже у нас нет такой премии, прямо скажу вам. Вот, это, все-таки, другое состояние.

Е.АФАНАСЬЕВА: Но вы смотрите западные каналы, легко смотрите в отличие от тех людей, которые английским или французским не владеют так, как вы. Как вы оцениваете объективность освещения, ну, вот, скажем, ситуации с Украиной, которая сейчас самая важная?

В.ПОЗНЕР: Не объективно. Я работал 2 недели, начиная с конца февраля и 2 недели марта, на CNN. Я прямо нанялся к ним работать.

Е.АФАНАСЬЕВА: Комментатором?

В.ПОЗНЕР: Комментатором, да. Московским голосом, но только не правительственным, не пропутинским, а, вот, просто человек, который там внутри, он это видит. И я мог видеть, как работает CNN, который когда-то, на мой взгляд, просто отличался очень высоким уровнем журналистики, благодаря хозяину Тернеру, Теду Тернеру. Он продал CNN, он теперь не имеет к нему никакого отношения.

Уровень вранья, уровень необъективности меня просто потряс и дико расстроил.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть это беда не только российских СМИ?

В.ПОЗНЕР: Это такая предвзятость, которая определяется политикой.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, то есть получается, если сейчас смотреть эфир, слушать, то двойные стандарты существуют что здесь, что там, что у одних, что у других?

В.ПОЗНЕР: Абсолютно. Абсолютно.

Е.АФАНАСЬЕВА: Условно говоря, как называют мятежниками или борцами за свободу людей в Киеве или людей в Донбассе.

В.ПОЗНЕР: Да, да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: И как меняется ситуация. А где-то вы видите объективность в СМИ?

В.ПОЗНЕР: Объективность я вижу только в отдельных людях, в отдельных журналистах, которые остаются журналистами, несмотря ни на какое давление.

Е.АФАНАСЬЕВА: Это Владимир Познер, напоминаю еще раз. +7 985 970-45-45. Таня задает вопрос «А что должна из себя представлять журналистика? Чего сейчас нет?» Тань, я думаю, что это надолго ответ.

В.ПОЗНЕР: Это надолго, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Но если кратко.

В.ПОЗНЕР: Я думаю, что если вы этого... Знаете, это когда-то спросили Луи Армстронга «А что такое свинг?» И он сказал «Ну, если вы этого не чувствуете, то объяснить это вам невозможно».

Е.АФАНАСЬЕВА: Из вопросов на сайт человек с ником Дуксфорт пишет «Господин Познер, были ли вы сегодня на митинге в защиту свободных СМИ? Если нет, то почему?»

В.ПОЗНЕР: Спасибо за вопрос. Да, вот я...

Е.АФАНАСЬЕВА: «Только просьба не говорить, что мало времени до эфира. За 2 часа вполне можно переместиться с Сахарова на Новый Арбат. Если здоровье не позволяет ходить, стоять, то Чудаковой и Ахеджаковой возраст и здоровье не дают повод для потери совести». Вот какой вопрос.

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, я с вами совершенно согласен. Но только хочу сказать, что я собирался на митинг, я уже всё, я спустился, сел в машину. И только понял потом, что я забыл, что у меня сегодня эта программа. Я отлично понял, что я могу сделать? Я могу туда приехать, выйти, показаться, сказать «О, смотрите на меня. Я здесь», сесть и уехать обратно. Я вас уверяю, что это единственная причина, почему я не был на этом митинге. Я бы очень хотел быть.

Е.АФАНАСЬЕВА: А важно показываться, вот, что ты на этом митинге или на другом, или тебя вообще нет?

В.ПОЗНЕР: Мне кажется, что да. Мне кажется, что это важно для тех людей, которые там. И для тебя важно, конечно. Думаю, что, все-таки, это имеет значение. Конечно, жалко, что это был митинг, а не марш, потому что марш – это гораздо более длительное нечто. Но мне кажется, что некоторым людям важно показаться. Это некоторая, ну, что ли знаковая вещь.

Е.АФАНАСЬЕВА: Скажите, пожалуйста, вот, вы раньше начинали программу «Познер» с чтения вопросов, которые люди присылают на сайт.

В.ПОЗНЕР: Да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Почему это исчезло, вот такое вокс попули?

В.ПОЗНЕР: Я вам скажу. Поначалу мне этого очень хотелось, а потом постепенно мы начали приходить к выводу, что уж очень, извините меня, глупые вопросы. Ну, не интересные вопросы. И тратить время не хотелось.

Е.АФАНАСЬЕВА: А вы не обижаете тем самым ваших зрителей сейчас?

В.ПОЗНЕР: Ну, может быть, и обижаю, но я говорю правду. Мы сидели, вот, вся команда, мы говорим «Ну, хорошо, ну, вот, какие-то вопросы, ну, совершенно поверхностные, не интересные». А на это надо тратить, знаете, репортер должен ехать, надо ловить этих людей, надо с ними разговаривать. И получается в результате пшик. Короче говоря, отказались именно поэтому. Хотя, мне казалось поначалу, что это будет очень хорошо.

Еще из тех вопросов есть человек с ником Мармеладка. Вопрос – вот посмотрите объем, я вам показываю, всё не прочту. Всё один вопрос. Но из того множества, которыми Мармеладка интересуется, она спрашивает... Она или он (думаю, скорее, все-таки, она).

В.ПОЗНЕР: Из Достоевского, может быть?

Е.АФАНАСЬЕВА: А кто его знает? Не знаю, Владимир Владимирович. Задает вопрос «Как вам нравятся новостные каналы?» Правда, не уточняет, российские или западные. «Как вы относитесь к каналу «Дождь»? Считаете ли вы их работу профессиональной? Или лишь свободной?»

В.ПОЗНЕР: К каналу «Дождь» я отношусь хорошо, особенно на фоне всего остального, что у нас есть. Я не считаю, что они уж очень высокопрофессиональны. Но я считаю, что они пытаются, все-таки, быть журналистами. И вот то, что я говорил раньше, да, они пару раз подставились – этого делать не надо, особенно если ты себя представляешь как оппозиционный канал. Тогда ты должен понимать, что ты на мушке и нужно быть очень аккуратным.

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы сейчас прервемся на новости. Это Владимир Познер, у которого в 80 лет жизнь только начинается. Вы еще можете задавать вопросы по SMS. Через несколько минут продолжим.

НОВОСТИ

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы продолжаем программу «Телехранитель», в студии – Елена Афанасьева, в гостях – Владимир Владимирович Познер. Еще раз напоминаю, +7 985 970-45-45 – ваши вопросы, ваши реплики и комментарии. Та же самая Мармеладка спрашивает «Что вы думаете о судьбе ТЭФИ? Почему в Америке нет Эми Регион? Не кажется ли вам, что ТЭФИ Регион – это как осетрина третьей свежести, и региональность ее нивелирует?

В.ПОЗНЕР: Вы напрасно думаете, что нету регион. Есть, конечно. Эми вручаются местные, причем гораздо шире, чем в России. Эми вручаются именно локальные. Кстати, я получил местное Эми давно, много лет тому назад.

Так что, вы знаете, когда что-то говоришь, хорошо бы знать предмет, а потом уже утверждать. А, действительно, вот, осетрина второй свежести – вещь плохая, я согласен.

Е.АФАНАСЬЕВА: Третьей там даже у Мармеладки.

В.ПОЗНЕР: Ну, это уже попахивает, это плохо.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы мне сказали, что вы были тем человеком, который договаривался с Эрнстом Неизвестным, автором бронзового Орфея, статуэтки ТЭФИ о том, чтобы он согласился. Если кто не в курсе, хотя мы здесь, в этой студии обсуждали с Павлом Корчагиным и с Александром Акоповым судьбу двух премий, то, как Академия телевидения передала право на использование бренда ТЭФИ. Вы обсуждали с Эрнстом Неизвестным. Вы – человек, который столько лет возглавляли, были символом буквально Академии. Как вы отнеслись к созданию новой премии, к этим переменам?

В.ПОЗНЕР: Я отнесся не лучшим образом, но, все-таки, я считаю, что какой-то конкурс общенациональный должен быть. И коль скоро так было сделано, в частности, руководителем ВГТРК Добродеевым и руководителем Газпром-Медиа, в данном случае Николаем Сенкевичем, да и Кулистиков принимал в этом участие, собственно говоря, торпедировали Академию российского телевидения и в течение нескольких лет вообще не было национального конкурса. То то, что в каком-то виде это вновь возникло, ну, я считаю, это хорошо. И главное, чтобы сохранился ТЭФИ. Вот это вот для меня было самое главное, потому что поначалу и этого не должно было быть.

Ну и я поэтому специально разговаривал с Эрнстом Неизвестным, поскольку он автор, это его право сказать «Да» или «Нет». Я очень рад, что он сказал «Да» и что это принято, и что будут вручать ТЭФИ, а не какую-то неизвестную премию.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы будете номинироваться, выдвигаться?

В.ПОЗНЕР: Буду ли я выдвигаться? То есть выдвинут ли меня? Вопрос такой.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, там производители. Вы все говорите о том, что вашу программу Первый канал только закупает, а не производит. Значит, соответственно, компания может выдвинуть.

В.ПОЗНЕР: Да, только производитель. Я бы хотел, чтобы выдвинули мою программу, несмотря на то, что там нет такой номинации как интервью. Но мне Павел Корчагин сказал «Ну, это входит в ток-шоу». Я говорю «Почему?» - «Ну, ток-шоу – это значит говорят?» Я говорю «Но на телевидении если только не поют и не танцуют, то все говорят, в том числе и новостные программы. Вроде, это тоже тогда ток-шоу». Ну, он посмеялся, но тем не менее.

И потом я очень хотел, чтобы «Германская головоломка» была выдвинута по разряду документального многосерийного кино.

Е.АФАНАСЬЕВА: Мы как раз с вами не смогли встретиться во время эфира или после сразу – вы уезжали, не сложился у нас эфир.

В.ПОЗНЕР: Да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: А мне хотелось спросить вас об этом фильме отдельно. Это уже был какой, третий? Четвертый фильм из серии страноведческой?

В.ПОЗНЕР: Четвертый. Четвертый, да. Была Америка, Франция, Италия. Вот это Германия.

Е.АФАНАСЬЕВА: Было ощущение, что он не просто самый личностный, несмотря на то, что во Франции вы родились, в Америке вы росли и работали. Это знаете, говорят, что сложности такого пубертатного взросления и отношения к чему-то человек переживает всю жизнь. Это вот именно ваши отношения в подростковом, юношеском возрасте с Германией не сложились?

В.ПОЗНЕР: Конечно, конечно.

Е.АФАНАСЬЕВА: И вы пытались в фильме это преодолеть?

В.ПОЗНЕР: Ну, не только. Там же намного сложнее, потому что, ведь, все-таки, и моя дочь туда уехала и вышла замуж за немца, и практически мой внук Коля – он же немец. Маша, все-таки, в меньшей степени – она уехала 6-ти лет. Он же там родился от немецкого папы. И всё это вместе взятое, конечно, для меня это была огромная проблема, потому что я как ребенок военного времени ненавидел Германию, ненавидел немцев и всё это было непросто. Так что да.

Е.АФАНАСЬЕВА: То есть, вот, по моему зрительскому ощущению, была видна эта динамика каких-то изменений вашего отношения к стране, пока вы делаете фильм именно. Хотя, вы столько лет туда ездите. Мы с вами даже встречались в аэропорту как-то, прилетевши я из командировки, вы от дочери. Действительно, вот, профессиональная работа вдруг помогла вам сделать то, что вы не смогли в обычных частных поездках?

В.ПОЗНЕР: Конечно, конечно.

Е.АФАНАСЬЕВА: Почему?

В.ПОЗНЕР: Не могу вам сказать. Но если это профессиональная работа, это правильные вы слова употребили. Значит, ты по-другому смотришь, ты понимаешь, что у тебя есть некоторая ответственность профессиональная. Кроме того, ты встречаешься с людьми, с которыми ты обычно бы не встречался, это не твоего круга люди и ты бы никогда с ними не общался. Ты ездишь в места, куда бы ты никогда не поехал, потому что никакой не курорт, ничего исторического. Но надо туда ездить по другим причинам. И поэтому по-другому всё открывается. Всё открывается, и ты вынужден смотреть на это другими глазами. Ты не можешь иначе. Все-таки, профессия накладывает обязанности.

Е.АФАНАСЬЕВА: А можно ли сказать, что в профессии есть какой-то такой, психоаналитический, психотерапевтический эффект в таком случае?

В.ПОЗНЕР: У кого как. Наверное, я думаю, что да, но это у кого как. У меня, несомненно. Может, у другого нету. Бог его знает.

Е.АФАНАСЬЕВА: А видели ли ваши родственники, ваша дочь, зять, внуки, которые наполовину или частично немцы, этот фильм и что они сказали?

В.ПОЗНЕР: Видели, конечно же. Ну, моя дочь к тому же сочиняла музыку к этому фильму. Ну, они были очень тронуты. Там же есть очень такие, эмоционально сильные моменты, и это на них действовало.

Но я знаю, что немало людей считали, что я слишком жестко говорю о немцах и так далее. Ну, это у каждого свое восприятие. Мне кажется, что я был абсолютно честен, старался как мог. И не скрывал своего отношения. Слушайте, а на днях, когда я подписывал новую книжку в магазине, одна женщина ко мне подошла и сказала «Я замужем за немцем, и благодаря вашему фильму, я объяснила ему, почему мы не должны жить в Германии. Мы вернулись в Москву. Я вам очень благодарна». Это был для меня неожиданный такой комплимент.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, действительно. Вот, неожиданная SMS пришла из Петербурга. Вот, я аббревиатуру эту не знаю, как расшифровать, ЦГИА Санкт-Петербург, Центральный государственный исторический архив, наверное, да?

В.ПОЗНЕР: Может быть, не знаю.

Е.АФАНАСЬЕВА: «Хранятся документы семьи Познер», - пишет Инна Борисовна, главный хранитель.

В.ПОЗНЕР: Ну, я был бы очень рад, если вы...

Е.АФАНАСЬЕВА: Инна Борисовна, если вы можете, пришлите какие-то ваши координаты или номер телефона, или адрес электронной почты – я вот сейчас Владимиру Владимировичу передам.

В.ПОЗНЕР: Да, мне интересно знать, потому что семья Познер – это, может быть, не та семья. Все-таки, эта фамилия не уникальная.

Е.АФАНАСЬЕВА: «А вы пенсию получаете?» - интересуется Рупрехт.

В.ПОЗНЕР: Да, я получаю ее. Ну, то есть она уходит сразу... Ну, я ее отправляю детскому дому одному давно уже.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы получаете только российскую пенсию или это как у вас есть...

В.ПОЗНЕР: Только российскую. А! Я понимаю, о чем вы говорите. Я получаю американскую, да. Я ее никуда не отправляю – она просто ложится на мой счет.

Е.АФАНАСЬЕВА: Она, вероятно, побольше, чем российская.

В.ПОЗНЕР: Ну, она другая.

Е.АФАНАСЬЕВА: Как складываются ваши отношения с детьми? Без подписи, но из Петербурга. Спасибо. С вашими детьми.

В.ПОЗНЕР: Просто на редкость замечательно. Это вот, знаете, я – счастливый человек. У меня замечательные дети и внуки. И мы не просто любим друг друга, но мы очень близки. Просто очень. Понимаете, счастье, по-моему, складывается из трех вещей – из твоей работы, которую ты нашел и в которой ты себя полностью выражаешь, из твоих детей, с которыми либо ты есть, либо тебя нет там, и из твоего партнера. Вот, если ты в этих трех вещах, да еще здоров, ну, считай, что всё, что ты выиграл.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот, заранее на сайт прислано... Не выговорю сложный (сейчас запутаюсь), поэтому не буду, прочту вопрос: «Спасибо за ваш эфир с Кшиштофом Занусси. Такое упоение и наслаждение слушать беседу просвещенных интеллигентных людей. И как больно наблюдать за пикированием страны в пропасть мракобесия», - Саламандра (есть еще здесь подпись вот такая).

В.ПОЗНЕР: Да. Ну, Занусси – замечательный, действительно, собеседник, умнейший человек. С ним, действительно, наслаждение разговаривать, это правда.

Е.АФАНАСЬЕВА: Андрей спрашивает «А где граница компромисса в журналистике? Вас называют мэтром компромисса».

В.ПОЗНЕР: Ну, кто-то называет, наверное. Журналистика как и всё прочее без компромиссов не бывает, даже брак с компромиссом, как вы понимаете. Весь вопрос в том, предаешь ли ты себя или не предаешь. Я думаю, что вот это и есть грань.

Е.АФАНАСЬЕВА: «Ваше отношение к Russia Today?» - спрашивает Виталий из Петербурга.

В.ПОЗНЕР: Сугубо отрицательное. И это давно известно, и об этом знает Маргарита Симоньян, я никогда этого не скрывал. Это пропагандистская организация, и я утверждаю, что пропагандистская организация никогда не может успешно конкурировать с местными СМИ той страны, куда она направлена (эта организация).

Е.АФАНАСЬЕВА: Таня спрашивает «Отличаются ли задачи российского и американского журналиста?»

В.ПОЗНЕР: Нет. Это как всё равно, отличаются ли задачи американского и российского врача. Не отличаются: надо лечить. А здесь надо информировать. Задача та же.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вера вслед вашему ответу на вопрос о детях спрашивает «Как достичь такой близости с детьми?»

В.ПОЗНЕР: Любить их надо очень, вот что. И понимать, что они не глупее тебя и что они достойны уважения. Вы знаете, ум не есть функция возраста. Только опыт. А ум – это пятилетний мальчик может быть много умнее своего папы.

Е.АФАНАСЬЕВА: Опять без подписи из Москвы: «Евгений Киселёв и Савик Шустер переехали работать в Украину (здесь написано). Не хотите ли вы последовать их примеру? В России тяжеловато».

В.ПОЗНЕР: Во-первых, мне никто не предлагал. Во-вторых, если б предложили, то нет. Вы знаете, у меня здесь есть своя аудитория. Я не говорю на украинском, и я бы чувствовал себя очень неуютно, говоря по-русски с украинским зрителем. Нет, я бы не хотел.

Е.АФАНАСЬЕВА: Денис из Оренбурга «Как посмотреть этот фильм про Германию, а также про США, Францию? где купить?»

В.ПОЗНЕР: А вот я не знаю. Но вообще говоря, попробуйте через интернет – там всё это есть. А фильм об Америке «Одноэтажная Америка», о Франции –«Тур де Франс», об Италии – «Их Италия». И о Германии – «Германская головоломка». Всё это есть.

Е.АФАНАСЬЕВА: А сейчас вы делаете Англию, Великобританию?

В.ПОЗНЕР: Англию делаем, да-да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Илья из Ярославской области: «Перечитывали ли вы Толстого и поменялось ли у вас отношение к нему?»

В.ПОЗНЕР: Нет, у меня отношение к Толстому самое что ни на есть восторженное, неправильное. Ну, я не знаю, как передать. Глубочайшего восхищения, что ли. Да, перечитывал «Рубку леса» совсем недавно. Ну, невероятно.

Понимаете, это уже из области, действительно, гениального, когда человек...

Е.АФАНАСЬЕВА: А правду говорят, что его, в общем, в более зрелом возрасте человек открывает совершенно иные глубины?

В.ПОЗНЕР: Конечно. Ну, вот, я перечитывал не так давно «Братьев Карамазовых», ну, вот, как будто заново читал.

Е.АФАНАСЬЕВА: Еще вопрос от Ильи из Ярославской области: «В.В., кто у вас любимый писатель и в кого вы влюблены?»

В.ПОЗНЕР: Ну, у меня не один любимый писатель. Но если говорить именно «любимый»... Понимаете, да? То есть, вот, люблю этого человека. То, наверное, Пушкин – один из них, Экзюпери – другой. И, наверное, как ни странно, Дюма, потому что д’Артаньян и три мушкетера вообще сыграли в моей жизни огромную роль.

Что касается в кого я влюблен...

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы просто с Алексеем Алексеевичем Венедиктовым такие, читательские братья.

В.ПОЗНЕР: Потрясающе. А что касается, в кого я влюблен, то это, вот, не для вещания, ладно? Я могу иметь некоторые приватные вещи?

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот, прислала этот номер телефона, пишет, что это ваша семья. Передаю. Вот, сейчас записала, передаю.

В.ПОЗНЕР: Спасибо. Я обязательно позвоню.

Е.АФАНАСЬЕВА: Инна Борисовна. Просто сейчас пишу, чтобы не...

В.ПОЗНЕР: Да, спасибо большое. Это мне страшно интересно.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вот, отдаю, Инна Борисовна, Владимиру Владимировичу ваш номер.

В.ПОЗНЕР: Всё. Спасибо.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы можете пробовать дозвониться – может быть, у вас получится. +7 495 363-36-59. Если не получается, SMS-номер +7 985 970-45-45. Пожалуйста, попробуйте. «Встречался случайно с Николаем Дроздовым, - из Самарской области Дмитрий. – Говорит, в вашей книге неправда про военкомат. Он очень этим расстроен».

В.ПОЗНЕР: Ну, зачем? Мы же с ним вместе были в военкомате. Ну, что ж он такое говорит, а? Ну, зря. Вообще если это его как-то обижает, то я приношу свои извинения. Но он же не будет отрицать, что его исключили и меня исключили за то, что мы провалили экзамены, и что обоих нас вызвали в военкомат. Ну, как это нет?

Е.АФАНАСЬЕВА: Давайте попробуем звонки принять. 363-36-59. Добрый вечер. Добрый вечер? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

Е.АФАНАСЬЕВА: Здравствуйте.

В.ПОЗНЕР: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: (НЕРАЗБОРЧИВО).

Е.АФАНАСЬЕВА: Так, это ругаться.

В.ПОЗНЕР: Это, ну, замечательно.

Е.АФАНАСЬЕВА: 363-36-59, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Да, добрый вечер. Меня зовут Виталий. Просто хотел... Вот, не ожидал, что дозвонюсь. Просто хотел какого-то житейского совета от вашего гостя, просто, наверняка, вы не всегда, Владимир Владимирович, соглашались с теми условиями, в которых (НЕРАЗБОРЧИВО) с теми людьми, с которыми приходилось общаться. Вот, как вот этот баланс выдерживать так, чтобы не ломать себя через колено, но и добиваться тех целей, которых, как бы, ты хочешь добиться? Спасибо.

В.ПОЗНЕР: Ну, вы знаете, это вот вы просите у меня рецепт, который я не могу вам дать. Это, знаете, это опыт и это постепенный... Ну, вот, нос несколько раз сломаешь и потом уже не будешь так входить в дверь с разбегу.

Е.АФАНАСЬЕВА: А вы ломали?

В.ПОЗНЕР: Ломал, фигурально говоря, много раз, пока я понял, что есть вещи... Надо уметь с людьми разговаривать. Это не простое дело. Нужно быть тактичным, даже если этот человек тебе не нравится. Ну, это всё непросто. Ну, рецепта нет. Я не хочу говорить банальности.

Е.АФАНАСЬЕВА: Давайте еще звонок. 363-36-59, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: Это Иван Иванович из Москвы.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, Иван Иванович.

СЛУШАТЕЛЬ: Господину Познеру вопрос можно?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, вы в эфире, мы вас слушаем, Иван Иванович.

СЛУШАТЕЛЬ: Вот, господин Познер когда вел программу «Времена», он в пальчиках держал какой-то мелкий предмет, то ли бусинку, то ли винтик какой-то. Что это за предмет?

Е.АФАНАСЬЕВА: Иван Иванович, я не помню. Были у вас бусинки?

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, я вам скажу, что я ничего такого не помню.

Е.АФАНАСЬЕВА: Может быть, ручку вы держали?

В.ПОЗНЕР: Ну, ручку иногда я держу, но это не бусинка.

Е.АФАНАСЬЕВА: Видите, как внимательно смотрят? Думают, может, у вас какой-то медитативный предмет или магический.

В.ПОЗНЕР: Нет-нет-нет, ничего такого нет. Я абсолютно не помню, так что извините.

Е.АФАНАСЬЕВА: Еще звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

В.ПОЗНЕР: Здрасьте.

Е.АФАНАСЬЕВА: Как вас зовут, вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр, я из Москвы.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, вот, были же ваши предки в Серапионовых братьях?

В.ПОЗНЕР: Да. Это вот что. Это двоюродный брат моего отца – он тоже Владимир Познер.

Е.АФАНАСЬЕВА: Я тоже как-то ошиблась, когда прочла книгу и пришла, говорю «Про вашего папу прочитала».

В.ПОЗНЕР: Да-да-да. Он родился в Париже. Потом его отец, который был братом отца моего отца, поехал в Санкт-Петербург, когда он был совсем маленький (Володя), кажется, ему было 12 лет, и там он довольно долго жил. И, действительно, он был самым молодым членом вот этой группы Серапионовы братья. Поэтому он писал стихи, причем Блок читал его стихи. Блок его считал очень способным. Поэтом он не стал, но он стал писателем. Они уехали сразу после конца Первой мировой войны, кажется, начало революции. Они вернулись во Францию, где, собственно говоря, он и прожил свою жизнь.

Е.АФАНАСЬЕВА: Еще звонок. 363-36-59, добрый вечер. Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

В.ПОЗНЕР: Здрасьте.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, вы в эфире, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ: Владимир Владимирович, вот, смотрел ваш эфир с Кличко. Это Юрий, Томск.

В.ПОЗНЕР: Да?

СЛУШАТЕЛЬ: С каким-то отрицательным чувством наблюдал, как он вертелся на сковородке, когда вы спрашивали про нацистскую форму.

В.ПОЗНЕР: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Как вы думаете, чего он так боялся, подбирая ответ на этот вопрос, но так и не ответив, по-моему, откровенно?

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, трудно ответить вам на этот вопрос. Видимо, все-таки, он тогда уже, ведь, явно собирался в политику. Он понимал, что любые его слова будут сразу использованы там, в Киеве. Он же хотел баллотироваться на пост мэра города Киева. Вероятно, рассчитывал, думал, каждое слово как противник это использует. Он не был свободен в том, как он говорил. Это чувствовалось. Наверное, вот это, я думаю.

Е.АФАНАСЬЕВА: Еще звонок. 363-36-59, добрый вечер. Добрый вечер? Алло?

СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, здравствуйте. Как вас зовут, вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр, Москва.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, вы в эфире, мы вас слушаем, Александр. Вы приемник выключите и говорите с нами по телефону – сигнал запаздывает в приемнике.

СЛУШАТЕЛЬ: Да. Владимиру вопрос задать.

Е.АФАНАСЬЕВА: Да вы говорите, мы вас слушаем.

В.ПОЗНЕР: Я вас слушаю.

Е.АФАНАСЬЕВА: А. Владимир, добрый день. Александр, Москва, Как вы считаете, правильно ли то, что вот было тогда сделано «Эхо Москвы» на РЕН ТВ? Там была передача у Корзуна, кто против Максима Шевченко. Буквально на днях они исчезли вместе со всеми.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, я думаю, это не Владимиру Владимировичу вопрос.

В.ПОЗНЕР: Я вообще не в курсе.

Е.АФАНАСЬЕВА: ОнлайнТВ – это явно...

В.ПОЗНЕР: Я не в курсе.

Е.АФАНАСЬЕВА: Извините, Александр. Еще звонок 363-36-59. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Алло?

Е.АФАНАСЬЕВА: Да, как вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Мераб. Меня зовут Мераб.

Е.АФАНАСЬЕВА: Мераб, пожалуйста, мы вас слушаем, вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу огромную благодарность сказать в адрес Владимира Владимировича. Он – великий гениальный журналист.

В.ПОЗНЕР: Спасибо. (смеется)

СЛУШАТЕЛЬ: Не только. Он – профессор своего дела. Он был у нас в Грузии, я просто... Спасибо, Владимир Владимирович.

В.ПОЗНЕР: Спасибо вам. Спасибо.

Е.АФАНАСЬЕВА: И желаю вам кавказского долголетия лет так 120 прожить.

В.ПОЗНЕР: Спасибо. Постараюсь. Спасибо большое.

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, как иначе? Еще последний, наверное, на сегодня звонок. Добрый вечер. Так, сорвался звонок. Ну, не хотите, не надо, будем говорить... Нет, тут много звонков, я просто все одновременно не включу.

В.ПОЗНЕР: Ну да.

Е.АФАНАСЬЕВА: «Как вы помогли детям определиться в профессии?» - спрашивает Владимир из Самарской области.

В.ПОЗНЕР: Моим? А мне было очень легко, потому что они сами очень рано проявляли способности. Моя дочь – ну, было понятно с трех лет, что это будущий музыкант, было совершенно ясное дело. А что касается сына, то он просто хотел быть журналистом, глядя на меня. Я ему, правда, говорил «Не надо этого делать». Но он не обратил внимания и пошел по моему пути.

Е.АФАНАСЬЕВА: Наталья из Тольятти: «Спасибо за книгу «Прощание с иллюзиями», была на встрече с вами. Владимир Владимирович, у вас есть амулет?» - спрашивает Татьяна.

В.ПОЗНЕР: У меня не амулет, у меня на шее висит черепашка, которую подарила мне когда-то моя дочь. У меня с черепахами свои, особые отношения. Я не стану долго рассказывать. Ну, вот, это не амулет и, вроде бы... Ну, может, и амулет.

Е.АФАНАСЬЕВА: 10 лет назад, когда вы были первый раз у меня в эфире «Телехранителе», мы говорили как раз, когда это было 70. Я вас спросила о любви, и вы тогда рассказали о своих замечательных тете и дяде, которые прожили вместе огромное количество лет, и о том, как вы тетю спрашивали, что такое любовь, и она говорила «Любишь ли ты свою ногу или руку?» За эти 10 лет ваш ответ на вопрос, что такое любовь, как-то изменился?

В.ПОЗНЕР: Ее ответ.

Е.АФАНАСЬЕВА: Нет, ее – понятно. Вы тогда привели ее ответ как и свое понимание любви на тот момент времени. Ваше понимание за эти 10 лет как-то изменилось?

В.ПОЗНЕР: Вы знаете, Лена, во-первых, они прожили всю жизнь с первого дня и до последнего. Их нет больше – они ушли. А я трижды менял свою. То есть, выходит, трижды менял ногу. Поэтому, наверное, у меня другое. Я был восхищен ее ответом, то есть это нечто такое, о чем ты не думаешь, пока это есть, а, потеряв, чувствуешь огромную нехватку. У меня другая жизнь, и поэтому я этого не могу сказать.

Я понимаю, что для меня это огромное чувство. Но я не могу сравниться.

Е.АФАНАСЬЕВА: 5 лет назад я задала вам вопрос, за который меня, в общем, некоторые мои коллеги даже упрекали. Думали вы о том, как вы хотите и где вы хотите быть упокоены и как вы хотите закончить, ну, вот, как перейти в такой мир?

В.ПОЗНЕР: Да. Да, конечно!

Е.АФАНАСЬЕВА: Эти ощущения за вот такие периоды как 5, 10 лет у вас меняются? Или это уже остается?

В.ПОЗНЕР: Нет, не меняются. Я время от времени думаю об этом. Я же понимаю, что я смертный. И я думаю с некоторым смехом даже.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вы так обаятельно улыбаетесь в момент. Это не страшные мысли?

В.ПОЗНЕР: В том смысле, что... Вы же знаете, что я совершенно не верующий человек. Я понимаю так: я умер и всё, и больше уже ничего нет. Но мне почему-то приятно думать, что, скажем, мои останки будут лежать в определенном месте. Я знаю это место, да? Или что развеют мой пепел над Парижем.

Е.АФАНАСЬЕВА: В прошлый раз вы говорите про какое-то место в Америке – я сейчас не вспомню.

В.ПОЗНЕР: А там не пепел, там уже останки.

Е.АФАНАСЬЕВА: А, там лежать?

В.ПОЗНЕР: Да.

Е.АФАНАСЬЕВА: А пепел – над Парижем.

В.ПОЗНЕР: А пепел – над Парижем.

Е.АФАНАСЬЕВА: Про Париж в прошлый раз не было, я точно помню.

В.ПОЗНЕР: Ну вот. А это, знаете, ну, это, на самом деле, не всё ли равно, вообще говоря? Вот так вот. Да, я думаю об этом. И вы знаете, без страха. Я просто хотел бы, это когда произойдет, чтобы это произошло быстро. Вот, например, на теннисном корте, пых и всё.

Е.АФАНАСЬЕВА: А если бы у вас был последний эфир в жизни, кого бы вы хотели в идеале пригласить?

В.ПОЗНЕР: Из тех, кто когда-либо жил? Или из живых?

Е.АФАНАСЬЕВА: Из живых. Я знаю, что вы Леонардо да Винчи хотели бы.

В.ПОЗНЕР: Вот.

Е.АФАНАСЬЕВА: Поэтому я спрашиваю из живых.

В.ПОЗНЕР: А из живых?.. Может быть, Габриеля Гарсиа Маркеса.

Е.АФАНАСЬЕВА: Интересный был бы эфир. Я хочу пожелать, чтобы мы много раз с вами отмечали ваш юбилей здесь, потому что, как я уже сказала, совпало десятилетие программы и 3 раза мы юбилей, полуюбилей и юбилей отметили.

В.ПОЗНЕР: Да, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Поэтому это к взаимному удовольствию.

В.ПОЗНЕР: С удовольствием.

Е.АФАНАСЬЕВА: Вашей длинной, долгой, замечательной жизни.

В.ПОЗНЕР: Спасибо.

Е.АФАНАСЬЕВА: И чтобы программа моя жила. Поэтому я всячески желаю вам удовольствия от жизни, в чем вы, по-моему, чемпион.

В.ПОЗНЕР: (смеется)

Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, более человека, любящего и наслаждающегося жизнью, я не видела.

В.ПОЗНЕР: Есть такое, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Я желаю, чтобы вам всё меньше приходилось идти на те компромиссы, о которых говорил наш слушатель, а больше приглашать тех людей, которых вы хотели бы задавать и говорить о вечности, а не только о сиюминутном.

В.ПОЗНЕР: Спасибо. Спасибо.

Е.АФАНАСЬЕВА: «Владимир Познер, действительно, в 80 лет жизнь только начинается?» Или нет?

В.ПОЗНЕР: Видимо, да. Ну, видимо. (все смеются)

Е.АФАНАСЬЕВА: А еще лет через 10 мы с вами поговорим.

В.ПОЗНЕР: Поговорим, да.

Е.АФАНАСЬЕВА: Елена Афанасьева. Прощаюсь до следующего воскресенья. Всего доброго, до свидания.